Чебачинск На Карте
Ссыльных, плохо посмотрел на карту, решив, что Чебачинск — в голой степи.
Говорили, что в банде Бибикова, отличавшейся особой жестокостью, состояли в основном чеченцы. Потом выяснилось, что нерусских там вообще было только двое: белорус, приехавший с Петей-партизаном и тоже партизан, и один молодой ингуш. Про Бибикова Антон вспомнил, когда пришла его одноклассница Аля и они пили чай — она тоже принесла со слоном. Аля стала очень похожа на свою покойную мать, — особенно теперь, во столько же лет, сколько было той, когда Антон увидел ее мертвой. После школы прибежал Васька Гагин: «Айда за речку! Зарезанную смотреть!
Хрест на пузо!» Мать Али лежала на дне телеги, ее голова была страшно запрокинута, вместо горла зиял кровавый провал. Стайка ребят стояла поодаль; все молча, зачарованно глядели в телегу. Учительница Тальникова в день зарплаты возвращалась поздно вечером в свое село.
В первом перелеске дорогу ее лошади — по древнему разбойничьему обычаю — перегородили несколько мужчин. Отобрали покупки, сумочку с деньгами. И уже было отпустили, но учительница вдруг узнала главаря — своего бывшего ученика: «Бибиков!
И тебе не стыдно, Бибиков?» Да, это была банда Бибикова, бывшего разведчика, кавалера орденов Славы и Красной Звезды, которую вот уже полгода ловила вся местная милиция. В разведроте Бибиков был специалистом по бесшумному снятию часовых («финочкой, исключительно финочкой!»).
На суде Бибиков мрачно буркнул: «Сама виновата. Инструкция по чистке топливный бак mitsubishi pajero 4 купить. Кто за язык тянул?» Дед нашел в энциклопедии, что чеченцев — полмиллиона, и с карандашом в руках высчитал, сколько сотен эшелонов надо было оторвать от военных перевозок, чтобы их вывезти. «К вам, Леонид Львович, — говорил отец, — только одна просьба. Не делитесь, прошу вас, ни с кем результатами ваших выкладок.
Ведь Шаповалов уже не работает в нашем НКВД». Отец намекал на то, что его уже вызывали в эту организацию по поводу пораженческих высказываний деда. Но материалы попали тогда в руки бывшего дедова ученика и пока что все обошлось. Чеченцы были последней из волн ссыльно-поселенцев, с начала тридцатых годов накатывавших на Чебачинск. Первой были кулаки из Сальских степей. Наслышанные об ужасах холодной Сибири и тайги, они после своих супесей и суглинков шалели от полуметрового казахстанского чернозема и дармового соснового леса. Скоро все они построили добротные пятистенки с глухими бревенчатыми заплотами на сибирский манер, завели обширные огороды, коров, свиней и через четыре-пять лет зажили богаче местных.
Тайланд На Карте
— Что вы хотите, — говорил дед, — цвет крестьянства. Не могут не работать. Вон что про Кувычку рассказывают. Старший сын старика Кувычки, рассказывал его сосед по воронежской деревне, когда, женившись, отделился, получил три лошади. Вставал затемно и пахал на Серой. Когда она к полудню уставала, впрягал в плуг Вороного, который пасся за межой.
Ближе к вечеру приводили Чалого, на коем пахал дотемна. Через два года он уже считался кулаком. — А чего же этот цвет в колхозе ни черта не делает? — подкалывал отец. — А с какой стати? Кто такой кулак? — дед поворачивался к Антону, который всегда слушал, широко раскрыв глаза, не перебивая и не задавая вопросов, и дед любил адресоваться к нему. — Кто он такой?
Работящий мужик. Недаром — кулак, — дед сжимал ладонь в кулак так, что белели косточки. — Непьющий. И сыновья непьющие. И жен взяли из работящих семей. А бедняк кто?
Сам пьет, отец пил. Бедняк — в кабак, кулак — на полосу, дотемна, до пота, да всей семьей. Понятно, у него и коровы, и овцы, и не сивка, а полдюжины гладких коней, уже не соха, а плуг, железная борона, веялка, конные грабли. На таких деревня и стояла А кто был в этих комбедах? Раскулачивал кто? Та же пьянь и голытьба. Придумали превосходно: имуществом раскулаченных распоряжается комбед.
Не успеют телеги с ними за околицу выехать, как уже сундуки потрошат, перины тащат, самовары Дедова политэкономия была проста: государство грабит, присваивает все. Неясно ему было только одно: куда оно это все девает. — Раньше владелец крохотной ово’шенной лавки кормился сам, кормил большую семью. А тут все магазины, универмаги, внешняя торговля принадлежит государству. Огромный оборот!
Где, где это все? В роскошную жизнь членов ЦК он не верил или не придавал ей значения. — Сколько их? Ну даже если каждый со всеми своими дачами стоит миллион — что вряд ли, — это же мелочь.
Крым На Карте
Источник: livejournal Когда прозу – к примеру, роман – автор озаглавливает известными поэтическими строками, невольно начинаешь ждать от такой книги чего-то особенного. Литературовед и писатель Александр Чудаков назвал свою книгу строчкой из Блока: «Ложится мгла на старые ступени», и полностью оправдал читательские ожидания.
Книга оказалось настолько увлекательной и оригинальной, что заслужила награду «Русский Букер десятилетия». Особенности книги ощущаются уже с первых страниц: рассказ ведется то от третьего лица – молодого человека по имени Антон, то от первого – нередко в тексте вместо имени героя появляется местоимение «Я». Время, в котором происходит действие романа, тоже порой начинает подозрительно расщепляться, и сквозь современность вдруг отчетливо проступают то первые годы двадцатого века, то коллективизация Тут бы и заподозрить автора в постмодернизме, и вообще, в потворстве всяким модным литературным тенденция. Но вместо этого отчетливо понимаешь: писателю удалось поистине невероятное – воплотить многовековую традицию русской классической прозы в самой современной повествовательной форме! Ведь роман Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени» – это еще и семейная сага. И начинается она с того, что дед семейства, когда-то волею судеб заброшенного в казахский городок Чебачинск, собрался умирать. По такому случаю, он решает собрать у себя всех родственников, которых жизнь давно разбросала по разным городам и весям.
И каждый из собравшихся вокруг деда – это отдельная история, отдельная судьба, отдельная глава книги, а главное – носитель «духа времени». Тетка главного героя, Татьяна, – того, в котором человек вкалывает с утра до ночи за трудодни – ничем, по сути, не обеспеченные «галочки» в ведомости, а живет при этом в телятнике или, в лучшем случае, в землянке. «Бабка» – жена деда, – того, где кавалеры целуют дама ручки и приглашают на вальс, обеденный стол сервируется по строгим правилам, а при пасмурной погоде можно выехать на прогулку в шляпке без вуали Безусловно, это книга – для тех, кому есть, о чем вспомнить.
Бали На Карте
То есть – абсолютно для всех. Потому что Александр Чудаков своей тонкой лирикой обязательно разбудит наши воспоминания, и каждый из нас, вместе с героями его книги «Ложится мгла на старые ступени», погрустит и порадуется о чем-то своем.